Сейчас многие мои практикующие друзья уезжают из Москвы — потому что “жить в Москве невыносимо”. С одной стороны, я хорошо их понимаю — возвращаясь на родину, я тоже чувствую разлитое в воздухе напряжение. С другой, в какой-то момент именно спонтанное изменение моего отношения к Москве стало для меня подтверждением серьезных перемен — я вдруг с удивлением обнаружила, что во мне так много беспричинной любви, тишины, покоя и радости, что их хватает даже на этот город. Мне не хочется из него бежать. Этот текст был написан специально для Yoga Journal и публикуется по согласованию с редакцией журнала.

Текст © Анастасия Гостева

Недавно я везла на машине знакомого — буддиста со стажем, практика йоги и знатока всевозможных духовных школ. Дело было в арбатских переулках, а нам было нужно припарковаться. Если вы живете в Москве, то знаете, что это значит — искать место для парковки в центре. И места даже попадались, но все они были на противоположной стороне дороги: чтобы занять одно из них, нужно было доехать до перекрестка, развернуться и поехать в обратную сторону.

И вот, пока я разворачивалась, все они оказывались занятыми — машинами, которые, в отличие от меня, просто пересекали сплошную и вставали на встречной полосе. Когда это повторилось в третий раз, мой знакомый, до этого увлеченно описывавший невероятные эффекты очередного ретрита, не выдержал: «Блин, Настя, ну ты совсем из реальности выпала со своей медитацией?! Это ж тебе Москва!!! Здесь так нельзя! Здесь или ты, или тебя. Вставай на первое попавшееся место и посылай всех на…».

Незадолго до этого моему блогу о медитации и практике внимательности исполнился год. Я узнала об этом из поздравления внимательного американского провайдера. И вот, поинтересовавшись статистикой за этот год, я обнаружила любопытную закономерность: два типа материалов — о просветлении и о трудных стадиях медитации — били рекорды перепостов и посещаемости.

«Темная ночь души», «Темная сторона дхармы» и «Как понимание процесса просветления может изменить современную науку» гарантировали 1000 органических просмотров в день и большой интерес. Но если я писала или переводила материалы о том, как привнести осознанность в повседневную жизнь — как начали медитировать американские судьи, потому что поняли, что медитация дает им большую широту восприятия и способность выносить более сострадательные приговоры; или о том, что практика внимательности меняет качество отношений, потому что мы учимся быть здесь и сейчас и воспринимать партнера каждый раз по-новому, непредвзято — все эти статьи встречали довольно сдержанный отклик.

Ну, судьи, ну отношения — а где полет? Мистика, обещание чуда, нечто невероятное и трансцендентное — где?! Складывается впечатление, что многие в России все еще воспринимают так называемые духовные практики не как способ возвращения в мир, но как побег из мира.

Вот как этот мой знакомый — искренне ненавидящий Москву, считающий ее жестким, высасывающим силы городом, из которого он при первой же возможности, заработав денег, бежит в чистые земли благосклонных Будд — в Гоа, в Непал, на Бали, где по его словам «совершенно другая практика и другие энергии». Не задумываясь о том, какой вклад в общую атмосферу Москвы и ее энергий делает он сам; потому что поиски просветления отдельно, а сансара отдельно: или ты, или тебя.

В июле я в очередной раз ездила учиться в США. Все модули нашей программы проходят в ретритном центре недалеко от Сан-Франциско. (Учусь я там совсем не медитации, а интегральным подходам в бизнесе, но даже такие программы в Америке теперь проводят в ретритных центрах).

В этот раз вместе с нами на неделю приехала группа из 100 учителей со всей страны − они проходят годовое обучение по программе «Внимательная школа», после чего получат диплом и будут учить медитации детишек в школах — американцы выяснили с цифрами и МРТ, что это существенно повышает успеваемость и снижает стресс.

И вот что интересно: все эти учителя, принявшие на три дня из семи обет молчания и старавшиеся быть в состоянии непрерывной медитации каждое мгновение — за едой, на прогулке — совершенно не задумывались о просветлении. Они рассказывали о том, как это важно — говоря с ребенком действительно говорить с ним, не думая в этот момент о чем-то другом.

Они уверяли меня, что только внимательное общество может построить социальные институты, которые способствуют гармоничному развитию каждого члена общества. Они медитировали для того, чтобы быть менее эгоистичными и более чуткими, чтобы лучше выполнять свою работу — творчески, с любовью.

Великий мастер дзен Доген утверждал, что если вы медитируете ради просветления — это ложная мотивация. «Просветление уже присутствует во всем что вы делаете — если вы занимаетесь стряпней, полностью направьте ваше внимание на этот процесс, и это просветление», — учил Доген.

Просветление — это буквально наполнение светом всей нашей жизни, обычной, заурядной, некомфортной — с отсутствием мест для парковки, соседями, которые кидают окурки из окна, ксенофобией, равнодушием и всем, что обычно нас раздражает в Москве и во всех остальных российских городах. Если вдуматься, вчувствоваться — разве это не чудо?

Мои американские друзья, которым за 50 и которые начали медитировать больше 30 лет назад, говорят, что в Америке поначалу тоже была такая тенденция — бежать из обычной жизни на поиски просветления. Но со временем выработалось понимание, что мир слишком мал и бежать некуда. Зато можно сделать чуть гармоничнее место, где ты живешь.

Теперь людей вроде моего знакомого называют «ретритными беженцами». Считается, что как любым беженцам, им полезен не мистический опыт, а помощь профессионалов — хороших духовных учителей и психотерапевтов.

Такой подход не отрицает чудес и трансцендентного опыта. Он просто предполагает, что мы осознанно учимся включать этот опыт в свою текущую жизнь. Мне вот кажется, что я в тот раз припарковалась исключительно чудом.